Екатерина Слуднева - Если бы не ты[СИ]

— Жор, а зачем нам Люба? — по пути к машине спросила Аня.

— Как зачем? — удивился мужчина, — Платье тебе выбирать.

— А что мы сами не сможем?

— Ну, тебе же надо будет, чтобы кто-то смог оценить выбранный наряд, — справедливо рассудил он, — А я в этом вопросе не объективен. Я не разбираюсь, что где увеличивает или удлиняет, а ты должна быть лучше всех, чтобы не чувствовать себя не в своей тарелке. Это же не поход в ресторан. Там будет куча разных камер, твоей персоной заинтересуются журналисты. Ход моих мыслей ясен.

— Может, я не пойду? — предположила Анюта, все больше осознавая, что ее ждет. Они остановились перед 'черной пантерой'.

— Аня, я в номинации за лучшую мужскую роль, — медленно произнес Георгий, — Это уже успех. Если мне присудят эту премию, я хочу, чтобы ты смогла разделить мою радость, — она молчала, и он добавил, — Аня, я ничего от тебя не требую, ничего не прошу, но это для меня очень важно.

— Эй, вы долго тут болтать будете? — возмутилась Люба, опустив стекло, — У меня не так много времени. Мне еще сегодня Лелю к спектаклю гримировать.

'Если согласится, точно женюсь!' — решил Бессонов.

— Я согласна… — сказала Аня и села в машину.

Аня думала, они будут выбирать платье в бутиках, а Георгий привез их прямиком к известному дизайнеру, с которым Люба долго спорила, но видимо добилась своего, и в следующие… неизвестно, сколько времени, Аня чувствовала себя куклой, искренне сочувствуя манекенщицам, предполагая, что и они проходят подобную процедуру. На нее надевали разные платья, причудливые костюмы, прикладывали ткани и все время спорили. Люба еще пыталась найти поддержки у Жоры, но это было бесполезно. В лучшем случае он мог сказать: "Да-да, ты права!" — и продолжал любоваться Анютой, сидя в кресле. В итоге, помощница дизайнера сняла мерки, и попросила прийти на примерку завтра.

Когда на следующий день она померила то, что дизайнер уже называл платьем, решила, что он сошел с ума, а сама она вряд ли осмелится это надеть. Но это она еще не знала, что с ней сделает Люба. А Люба ее изменила в корне.

Так случилось, что платье было готово только в день премии, и Георгий пообещал привезти его перед церемонией. Любка еще накладывала Ане грим, когда раздался звонок в дверь. Марианна открыла, и застыла в изумлении.

На пороге стоял Георгий в черном смокинге, белой рубашке, галстуке-бабочке с букетом крупных красно-желтых роз и большой коробкой в подарочной упаковке с бантом. Он приехал на полчаса раньше, чем договаривался с Анютой, специально, чтобы поговорить с ее родителями.

— Здравствуйте, вы Марианна Витальевна, я не ошибаюсь? — проговорил он своим завораживающим голосом.

— Да, — растерянно ответила Мари, отступая в комнату, чтобы пропустить гостя, — Вы Георгий!

— Да, — Жора улыбнулся и протянул цветы женщине, — Это вам.

— Боже, какая прелесть, я думала Анюте! — женщина растрогалась, — Я сейчас ее позову…

— Нет, не нужно, еще есть время, — остановил ее мужчина, — только передайте вот это.

— Вы проходите в комнату, — она вытянула руку в нужном направлении и исчезла за дверью Аниной спальни.

В гостиной его встретил отец Ани и сразу протянул руку, приветствуя.

— Павел.

— Георгий.

— Присаживайтесь, — предложил хозяин дома, — Чай, кофе, или чего-нибудь покрепче?

— Пожалуй, только кофе, — улыбнулся Жора, сев на диван.

Марианна, войдя в комнату дочери, присела на край кровати, любуясь работой Любы.

— Там Георгий приехал, — сообщила она, как бы между прочим, — вот тебе коробку передал.

— Открывай, — скомандовала Люба, так как Аня был дан приказ не шевелиться и не болтать.

Мари послушалась и ахнула от изумления.

— Люба, ты решила из моего маленького чертика сделать ангела? — воскликнула она.

— Во-первых, Аня уже не маленькая, во-вторых, не чертик и не ангел, а принцесса! И в-третьих, иди-ка ты к гостю.

— Он что здесь? — не выдержала Анюта, когда мать вышла.

— А где ему быть? — рассмеялась гримерша, — Не переживай ты так, все будет хорошо! Жора поговорит с твоими родителями, они не будут так сильно волноваться за тебя, зная, что ты с ним.

— Как у тебя все просто…

— Девочка моя, когда людям становятся скучно жить, они придумывают себе проблемы. Вот как Леля с Олегом, и, как оказалось, сделала она это не зря. На твою же голову проблему придумала я, вот теперь и помогаю. А что касается тебя, то доверься своему сердцу, и все станет гораздо проще, чем ты думаешь.

— Мы так мало знакомы…

— Скажи, за то время пока вы вместе, он хоть раз дал повод усомниться в себе?

— Нет.

— Какие еще вопросы у тебя возникают?

— Мы почти месяц встречаемся, а он даже не заикнулся… ну… — Аня сильно смутилась, и покраснела даже через грим.

— Ты ему говорила? — все поняв, спросила Люба.

— Нет.

— И все равно молчит?

— Да.

— Задумайся…

— Вот я и думаю, что не интересую его, как женщина, — выдала Аня.

— О времена, о нравы! — вздохнула Люба, — Ты щас каким местом думала?

— …

— Почему у тебя такой глупый вывод получился? Так давай уже платье надевай!

Аня повернулась к коробке и ахнула так же, как мама, потому что там лежало не то, что она в последний раз примеряла. Быстренько натянув чулки и новое белье, влезла в платье. Люба застегнула, расправила локоны. Аня повернулась к зеркалу. На бледно желтом шифоне — единственном, что мерила Аня, теперь была нашита полупрозрачная, белая тафта с блестящим напылением, на лифе собранная в частые складки, по бокам из-под груди персиковое кружево, украшенное стразами на подобии бриллиантов, — две полоски наверх за шею, где застегивалось на три маленькие пуговицы, сзади на пояснице оно складывалось свободным образом, открывая спину, и переходило в небольшой шлейф. Ноги впереди от колен открыты.

— Мы забыли туфли, — сникла Аня.

— Они в машине у Жоры, тоже с кружевом, — улыбнулась Люба, — на улице сейчас грязно, наденешь любые свои туфли, а красивые — перед красной дорожкой.

— Что и это тоже будет? — испугалась Аня.

— Привыкай, — рассмеялась женщина.

В коробке еще оставался клач, белое меховое манто и бархатный футляр, к которому

Анюта даже притронуться боялась. Видя ее растерянность, Люба открыла шкатулку и привесила украшения — колье и серьги из белого золота с жемчугом и бриллиантами.

— Ты сейчас, как Ольга перед венчанием, чес слово! — усмехнулась Люба, — Бери причиндалы и пошли.